\автор никогда не научится писать более-менее вразумительные заголовки к сообщениям. Смиритесь \
Вчера меня второй раз в жизни назвали "еще большей мазохистской, чем все мы вместе взятые". Слово в слово он повторил когда-то её слова. Де жа вю, мурашки по коже. Может, они правы? Но я так не думаю. Нет, я не мазохиста, я не люблю боль, она мне неприятна.
Да, держу его каждый раз, терплю все капризы, злость, ревность. ДА! Но не потому, что мне нравится то, как он делает мне больно, а потому что я знаю, чтобы любоваться радугой, надо пережить дождь. Пусть со стороны это глупо, но...
Да и куда я денусь в любом случае. Кроме него мне больше никого не надо. Я другим просто не верю. Я других без него и знать не хочу. Глупо, да? "ты ведешь себя как наркоман на пике ломки". Хех...
Такое хорошее слово "близкие". Ага. Знаете, как поет Земфира... "Я тебе друг, а ты мне, ну, кто мне ты?". Я люблю людей, я, правда, отношусь к ним хорошо, я рядом, когда надо помочь, я не играю, не цепляю маски, но... я не верю. Нет, конечно, не всем. Сердцу и ему верю до конца. Как в аксиомы. А остальные уже "требуют доказательств".
В голову по-прежнему не идут рассказы. Ну, не идут. Тему выбрать не могу. Слишком много идей.
Надо все же сесть и написать.
ох.
Привет, новый день.
Ну, да, как всегда
"Отличной сходки Эл."
Никуда уже не пойду
Может, ему сейчас больно или плохо, но почему просто нельзя сказать "я хочу, чтобы ты не пошла", "я хочу, чтобы ты осталась"... Да не знаю я сколько подобных фраз! Обязательно "пока", "хорошо повеселиться", "до завтра". Чччерт... Я волнуюсь дико.
Перед глазами все плывет, жжет сердце. Что ж такое.
______________________________________
Чтобы как-то отвлечься собрала свои мини-мини. Мини-фразы, мини-тексты, мини-мини.
Вам на суд.
То что нашла\вспомнила.
"Я не умею дышать в губы. В губы я умею задыхаться"
"хочу на природу. в лес. на зеленый луг, под солнце, слушать чей-то смех.даааа... и прикрывать глаза, притворяясь, что щюришься от солнца, а на самом деле просто быть счастливой"
"Я не художник.
А жаль…
Я не могу взмахом кисти заставить дышать холст, и уж тем более никогда не смогу оживить яблоко.
Я не художник. Этот факт гложет меня на протяжении всей моей жизни. Для меня цветок – это цветок, пейзаж за окном – всего лишь то, что есть. Я не вижу этих самых знаков пространства, которые несут в душу радость.
Я не художник. Пора смерится, но я не могу. Отчаянно, как последний идиот бегаю с фотоаппаратом, в попытках словить то, что захочу сфотографировать.
Я не художник, я человек. Простите, крылья."
"вот так и умирают. тихо. забившись в угол. не надо криков. просто тихий шепот "не могу".
а потом дыши. дыши как можно грубже. вдыхай этот сурогат. вдыхай свой чертов воздух.
а все. а уже не действует.
задыхаешься.
*
задыхаюсь."
"Просто наступает момент, когда говоришь себе "...нет".
Глотаешь слезы, хватаешься за жизнь зубами и ногтями, потому что хочется. Потому что хочется жить. Ты ведь так молода.
И вот уже третья чашка кофе за последний час, третья пачка сигарет за всю жизнь, а тебя гложат лишь эти слова:"его нет""
"Интересно, а судьба в конце вернет нам все долги из нервных клеток и кусочков жизни\души..."
"у меня память и совесть местами поменялись . память спит, а совесть , сцука , все запоминает"
"-...заходи,- и я точно знала, что речь не о комнате. Твой палец до сих пор уперался туда, где по теории сердце."
"она выдохнула немного дождя на стекло, улыбаясь: -смотри, осень, - немного наивная, такая детская."
"На часах ровно девять и пятнадцать минут.
Он немного пьяный идет босиком по крыше, выдыхая снежинки. Такой маленький, беззащитный бог с мечтами вместо шарфа. Я? А что я? Немного не такая черепица, кривая, кусаю пятки и обожаю носить лед. А он так аккуратно ступает и выдыхает.
Таю.
И дело, наверное, даже не в снежинках, что он так беззаботно дарит мне своим дыханием, а в коже, что нежно касается, успокаивая, убаюкивая.
Заливается смехов, немного больно, но так тепло. Наверное, зимы больше не будет. Так сказали бабочки. Откуда бабочки?
И вновь зима. Просто он закончился. Такой хороший. Сентябрь."
"...и она осуждала мой выбор.
просто потому,
что понимала..."
"и я уверен.
уверен в "может быть"."
"искренние извинялась я лишь однажды. когда моя подруга плакала у меня на плече.
повторяя
"почему ты ТАКАЯ?"
я просто не нашла других слов кроме
"прости...""
"ты знаешь, он правда был на меня зол. истенно зол.
почему?
я была права"
"порнография?
настоящая порнография только в душе.
знаете, где прячутся порнографы?
все порнографы в душе прячутся. в этих дырочках, откуда вода.
они сидят там, смотрят, слушают, а ты шепчешь и смываешь день, ночь или просто мгновение. плачешь, умираешь, смеешься.
обноженное тело, обноженная душа
настоящие порнографы живут в душе"
"а между нами все. 26 недопитых кружек чая и соленая ткань подушки"
"Ванильные облака медленно плыли по небу, догоняя падающие вниз солнце.
Они знали, что возможно умрут там, на дне, но слишком любили солнце, чтобы покинуть его.
А солнце плавно заваливалось за горизонт, зная, что там внизу новое небо... И даже не подозревало, что оно не одно."
"ритм в уши, по венам к сердцу, по артериям в легкие и дальше. моя наркотик - музыка, мое вино - мир, мои сигареты - фотографии.
люди приходят и уходят. спасибо за верность, плюшевый мишка.
и просыпаюсь ночью.
и много раз.
сон во сне - новый страх.
мама была бы недовольна. жаль мы не общаемся.
снова одна. не_чувствую никого.
пусто?
да
и одиноко.
и каждый онлаин обрывается сердце, жжет. надо все-таки сделать кардиограмму.
посреди ночи в_никуда. мимо собак, пушек и мостов или это была радуга?
я в нигде.
я снова задыхаюсь.
так часто, что уже не знаю."
Продолжу тему фотографий
Старые работы, но люблю я их.
по прежнему предупреждаю людей с трафиком.
Одна из моих последних работ о.о"
собственно размер большой, люди с трафиком: берегись х)
Мы не одни пока с нами сплин (с)
Когда эта группа стала частью моей жизни? Сколько себя помню, а нашем доме только и играли, что "Аквариум", "Би-2", "Земфира", тот же "Сплин". Сколько я себя помню. Когда мне плохо я включаю музыку, когда мне хорошо, я тоже слушаю музыку, только уже другую.
Вы слышали как поет сердце? Прислушайтесь. У него прекрасный голос.
Ладно, что-то я увлеклась. Гхм...
________________________________
Мы никогда не были обычной семьей. В семье Грабовских все всегда было перевернуто, вывернуто, а затем обернуто в упаковку шутки. И имя это шутки - жизнь.
Я не буду рассказывать о себе. Для автобиографии еще слишком рано, но не рассказать о своих матери и отце я просто не могу.
Мама говорила, что они познакомились в Новый Год на какой-то дискотеке. Знаете, сейчас она не очень любит этот праздник, в нем все напоминает о папе. Да, она его любила... Глупо, глупо любила, но любила всем сердцем. Да и сейчас любит, я вижу. У отца всегда было много девушек, даже три, четыре... У него не было предела. Родителям его было, в общем-то, все равно, да и были причины не обращать внимание, я о них в следующий раз расскажу. А мама? Мама любила его. Так глупо, всего, каким бы он не был бабником, как бы он её не унижал... Было в нем то, что всего этого стоило.
Она любила его. Поэтому, когда он поставил выбор "либо расходимся, либо секс", мама не долго думала, согласилась. А что делать? Она боялась этого, но еще больше она боялась его потерять. Она понимала, что будет дальше... Но мыслям редко удается достучаться до сердца.
"-Я беременна от вашего сына", - кроме того, чтобы позвонить его родителям, глупая маленькая Оля не знала, что еще сделать. Проблем ему не грозило, обоим тогда уже было 18-ть, а оставлять это в тайне... Наверное, ей просто не пришло это в голову. Трубку, к её несчастью, взяла бабушка, женщина с довольно своеобразным характером. Получив в ответ "не вы первая, не вы последняя", Оля поплакала, как всякая уважающая себя жертва, а затем пошла к матери. Любовь. Да, именно так звали её мать. Пожав плечами, тогда уже директор местной "союзпечать", в тайне от своего мужа Михаила, отца Ольги, дала ей денег на операцию. Рома лишь пожимал плечами и повторял:"Не люблю. Жениться не буду."
Через два дня сделали аборт.
А ведь у меня могла бы быть старшая сестра или братик... Неправильно это. Впрочем, уже ничего не сделаешь.
Оля сказала себе:"Я гордая, я выше, я забуду, разлюблю и найду лучше". И через полтора месяца "по приколу" вышла замуж. Родители подарили однокомнатную, но достаточно просторную квартиру, где жили молодожены. Молодоженами они и остались, а точнее не остались. Через месяц Рома вынудил её развестись. Не знаю, да никто не знает, почему. То ли ему было обидно, то ли, правда, любил.
Они снова начали встречаться, девушка вылетела из института за многочисленные прогулы по причине "любовь", а когда Оля сова забеременела, Рома был решителен: "Женюсь. Рожай". Совесть или все же любовь? Хочется верить в лучшее.
Упрямилась девушка долго. Из вредности. А когда "растаяла", живот вырос достаточно, чтобы его нельзя было не заметить. Но все же они поженились.
Знаете, я часто пересматриваю запись их свадьбы. К черту все, они любили друг друга. Даже на кассете, слабо передающей все... Просто надо было видеть их глаза и улыбки. Они любили друг друга.
Но одной любовью жить не легко. После рождения ребенка, мать Оли устроила её на работу "под свое крыло". А Рома... Рома уже тогда курил травку. С утра до ночи. И Оля курила, но при этом ходила на работу, делала дела по дому и любила.
А Рома гулял. Сидение с ребенком явно не его призвание, поэтому я, будучи малюткой, провела все свое детство в доме Грабовских. Я не жалею. Они прекрасные люди, пропитанные любовью. Пусть не человеческой, но такой огромной.
Оля работала, после работы курила, Рома... Рома страшно гулял. С лучшей подругой Оли. Она знала? Она знала. Но она любила, поэтому мысли вновь оставались за кадром.
"-Оля, ты дура!" - и никаких комплиментов. Эту фразу он повторял ей чаще всего.
"-Почему дура? Почему дура-то?!" - девушка не понимала. Она читала книги за ним, смотрела "его" фильмы... даже траву они курили одну, но она так и оставалось "дурой".
Сколько они так жили? Когда мать выгнала его к очередной любовнице, мне было лет шесть, семь, я точнее не помню. Больнее было ей, но плакали мы вдвоем. Я всегда любила отца больше, как бы она меня за это не упрекала. Просто любовь и с кровью передается, мама не знала.
Меня как-то быстро отправили обратно к бабушке. На долго. Мама куда-то пропала, я узнала, что случилось намного позже...
Она была одна. В шкафу много таблеток. Она выпила все, что попались и, вошедшему тогда в квартиру, ему крикнула: «Мне плохо! Спаси меня!»... Отец переступил лежащую на полу Олю и только хмыкнул: «Дура. Это уже не мои проблемы».
В больницу её отвез Ромин отец. Что было потом, я не знаю...
А после того, как я снова её увидела, мы долго "ходили в гости" к бабушкам. У меня был первый день рождения без отца. Он даже не позвонил. Мама повторяла:"У него другая семья, ты ему не нужна". Может, она хотела, чтобы я тоже его разлюбила? Вдвоем "разлюбливать", конечно, проще. но я её не слушала, и она себя не слушала.
Прошло еще два месяца, прежде чем я вновь начала видеть отца. В начале редко, потом все чаще.
Прошло еще два года, свадьба, рождение у обоих детей, прежде, чем они вновь заговорили по телефону и то, разделяя что-то.
Любовь странная штука, не правда ли?
Лучшее, что я написала.
Я так считаю.
И... тоже не закончено.
Это мое проклятие, определенно х)
__________________________________
Грязный асфальт за гаражами никогда не привлекал никого лишнего. Там постоянно было грязно. Хронически. Но так же там проходила широкая и бесконечно теплая труба отопления, обшитая сверху неизвестным науке, а точнее нам, мягким материалом. Конечно, у меня было смутное подозрение, что там, внутри вата, но к чему рушить иллюзии?
-Может, там облака?- как-то спросил я у тебя. Ты пожал плечами. Задумчивый, немного грустный. Почему-то ты всегда такой. Настоящий. Иногда мне становится страшно. А вдруг ты с другой планеты? Вдруг ты что-то здесь ищешь, найдешь и улетишь. И буду я сидеть на этих трубах один. Правда, тогда они, наверное, для меня остынут. Стена гаража была так до боли знакомо исписана нашими взглядами. Самое приятное, что никто не видел этих надписей, никто не мог пошатнуть или попытаться сломать этот маленький мирок. Просто, никто о нем не знал.
Это, наверное, странно. Сидеть на облаках, писать взглядом, говорить молча и быть счастливыми? Да.… Но в глазах-то твоих все равно грусть. Иногда, меня это пугает. А вдруг однажды ты не придешь на эти трубы? Об этом, наверное, просто не надо думать. Ведь если думать о конце, постоянно думать, не успеешь насладиться тем, что есть.
Аккуратный шепот. Я не могу разобрать слов. Наверное, ты опять что-то тихо поешь. Мы ведь редко говорим. Почему? Не знаю. Наверное, слов здесь слишком мало, а, может, наоборот слишком много. Говорить мы можем и в школе, и даже дома. А еще недавно я узнал твой номер телефона. Но зачем нарушать тишину сейчас? В этом хрупком мирке, все идеально. Пусть, за гаражами грязно и немного воняет. Пусть мы приходим на эти трубы не от хорошей жизни. Пусть. Но нас двое. А значит, мы дышим, живем.
Недавно я понял, что на самом деле для счастья нужно очень мало. Но этого мало так много, что я запутался и не смог разобраться. А говорить тебе не стал. Стыдно.
Луна аккуратно пробирается в хрусталь, заставляя его тихонько петь. Или это ты? Не знаю. У меня закрыты глаза.
Я ничего не понимаю. Ничего. Не понимаю, что такое душа, что такое тепло и откуда оно у меня. А зачем? Достаточно, по-моему, просто этим жить.
-Ведь так? – спрашиваю я, глядя в небо над головой. Почти физически ощущаю – кивнул. Нет, вру, я ведь скосил глаза проверить. Вот глупый. Кого? Себя. Да, себя.
-Пойдем уже, - рукой аккуратно коснувшись моего плеча, говоришь ты. Я открываю глаза. Задремал, каюсь.
-Уже?
-Да.
Спорить не хочу. Встаю. Холод не сразу, но постепенно проникает сквозь ткань. Все-таки как холодно у нас в городе... Хорошо, что я не один.
-Ну, пойдем, - слабо улыбнувшись, я пытаюсь словить твой взгляд, но ты уже в пути. Что ж... пойдем.
…
Какие у вас мысли, когда вы покидаете Рай? Только бы не зареветь. Я же сильный, я железный.
Холодно.
Ты идешь, кутаешься в шарф, натягиваешь его, стараясь закрыть лицо по-максимуму, но нет! Это же любимый вязаный шарф, пропитаный не мение любимыми духами, но, черт возьми, почему он не греет ни капли?
И вот ты уже и пайту до кончиков пальцев натянул и шарф на половину лица, но...
Да. зима прекрасная пора года... если ты не один. Потому что ничего не может согреть по-настоящему, кроме родного.
Все уходит.
Уходят друзья, уходят, меняются пассии, но... но куда девать родное? Оно остается навсегда.
__________________________
Собственно, нечто из незаконченого. Творение рук моих не совершенных.
Мы разбегаемся по делам,
Земля разбивается пополам.
(с) Земфира «Мы разбиваемся».
Капли медленно ползли по телу, оставляя за собой лишь прохладу наступившего дня. Осторожный шаг на пол, все же заставил половицу скрипнуть. В прочем, этот довольно странный звук лишь вызвал на лице мужчины улыбку. Хотя чего там, почти каждый звук, каждая эмоция, чувство жизни вызывало у него на лице улыбку. Поразительный, стальной оптимизм порой даже граничил с безумием. Но в этом не было вины обычной феи. Ему было просто приятно осознавать, что он жив, что он дышит.
Подошел к окну. Прохожие? Нет, сейчас они его не интересовали. Только небо.
Он аккуратно вдыхал воздух, втирая, как наркотик, в свою душу кусочек неба.
6075
Аккуратно вдыхая воздух, она шла по улице. Замерзшие пальцы нервно перебирали немногочисленные монетки в кармане. Пар неохотно вываливался изо рта и улетал куда-то в небо, смешиваясь с ним. Зима наступила так внезапно, что девушка растерялась, осознав, что совершенно к ней не готова.
«Можно ли записать мою жизнь на листке бумаги? – внезапно мелькнула мысль в голове, и брюнетка остановилась на мгновение, задумавшись, - Нет, листка будет много. Вот, если бы надо было записать мгновение, одно, то… - Габриэль пошла дальше, мельком взглянув на часы, что блеснули на руке,- то, как бы странно это не звучало, но на мгновение мне бы и книги не хватило. Время странная штука. Кстати, опаздываю». Одернув юбку, с виду самая обычная девушка лет семнадцати в последний момент протиснула свою хрупкую фигурку в переполненный автобус. Конечно, будь времени побольше, она бы ни за что туда не полезла хотя бы потому, что от духоты, как и всякой уважающей себя девушке, ей становилось нехорошо. Но отчаянные времена требуют отчаянных действий. Часы, как назло, куда-то спешили, а автобус словно состоял со всеми недоброжелателями Габи в заговоре и никуда не спешил. В аккуратных черненьких наушниках журчала музыка. Габриэль невольно тихонько подпевала, не коем образом не стесняясь слушателей. Хотя чего там стеснятся, древний автобус тарахтел так, что начни та полная женщина в самом центре исполнять арию, её бы даже ближайшие соседи не услышали. Габриэль любила такие автобусы. В них… уютно? Пожалуй.
Проехав в этом самом автобусе заветные остановки, девушка, отчаянно распихивая пасажиров, пробиралась к выходу. Забавно, а ведь место в самом начале было занято условно удобное: и от выхода не далеко и окно рядом, но масса диктует свои правила. Шаг вправо, влево и... черт! Ей же выходить! Дверь захлопнулась перед самым носом, а на настойчивые прозьбы открыть двери вновь водитель крайне искусно притворялся глухим. Девушка стиснула кулачки, размеренно считая до двух, не более. Ничего, выйдет на следующей, с кем не бывает.
Таки выбежав из автобуса, Габриэль отряхнула юбку, нервно кусая губы. Что за напасть? Каблучки быстро долбили асфальт. Надо торопиться. Благо что с одной, что со второй остановки идти было примерно одинаково.
"Я же становилась у выхода! У выхода, черт возьми! Нет, надо было идти дальше. Будь проклята, масса, будь проклято, время!" - тихонько шипела она себе под нос. От милой, немного странной девушки не осталось и следа, как и всякая, захваченая обществом особа, Габи совершенно потеряла себя где-то на чудесных аллеях парка. Возможно, потому, что ей там и нравилось больше.
[напоминание себе закончить]